лучше всех Гагарин? Этот вопрос заставлял моих собеседников задуматься. Хорошо играл в баскетбол. Но и Филатьев хорошо играл в баскетбол. Отсутствие некоего главенствующего преимущества может показаться недостатком, но оно было как раз огромным достоинством Гагарина. Очень точно об этом сказал Алексей Леонов: «Он никогда и никому не бросался в глаза, но не заметить его было нельзя». Дело не в том, что он не был первым, а в том, что он никогда не был последним, а чаще всего – второй” [10].

Однако если К. Феоктистов называет Гагарина “сереньким”: “провинциальный мальчишка, в общем”, “особого интеллекта-то у него не было на тот момент” [75], то проницательный Ярослав Голованов, наблюдавший за Гагариным много лет, настаивает, что о Гагарине-“середнячке” говорить не приходится – потому что тот обладал рядом качеств, которых ни у кого другого не было. “Я встречался с ним несколько лет, наблюдал его в разных ситуациях и считаю, что главным его достоинством был ум. Именно ум, а не образованность – эти понятия часто путают. Гагарин был от природы умным человеком. Приходилось читать о нем как об этаком рубахе-парне: что в голове, то и на языке, – искренность которого почти граничит с инфантильностью. Это неправда. Если хотите, Гагарин был совсем не так прост, как кажется. Когда надо, он скажет, а когда надо – промолчит. Однако не было случая, чтобы его молчание могло принести какой-то вред другим, поставить человека не то что под удар, а просто в невыгодное положение. Быковский сказал как-то, пусть грубовато, но точно: «Юра был себе на уме, но без подлянки». Это был высокопорядочный, честный человек, обладавший особой природной интеллигентностью, которая, кстати, не столь уж редко встречается у простых и даже вовсе не образованных людей, особенно в русских деревнях” [10].

* * *

В 1959 году наши медики отобрали в частях ВВС около двухсот кандидатов. Теперь их надо было вызывать в Москву на медицинскую комиссию. Центральный госпиталь ВВС в Сокольниках сразу обследовать, причем тщательно обследовать, такую массу народа не мог, поэтому летчиков вызывали партиями по 20 человек [10].

Сценарий игрового фильма “Гагарин – первый человек в космосе”:

Сцена 14. Унылая советская действительность.

Осень 1959 года. Валя стоит в длинной очереди женщин в мешковатых одеждах с пустыми сетками в руках. Рядом в коляске лежит закутанная шестимесячная Лена. Эта часть города лишена ярких красок, здесь уныло и аскетично. Задыхаясь от волнения, к очереди спешит офицер ВВС Юрий.

ЮРИЙ: “Валя! Валя! У меня потрясающие новости!”

Юрий от восторга не контролирует себя, он вытаскивает Валю из очереди.

ВАЛЯ: “Юра! Я потеряю свою очередь!”

Юрий пытается жестами объяснить, что он не может говорить в присутствии других людей.

ЮРИЙ: “Это очень важно!”

Валя неохотно позволяет ему отвести ее в сторону.

ЮРИЙ: (понизив голос): “Я подошел им!”

ВАЛЯ: “Правда? Но для чего?!”

ЮРИЙ: “Это… Я не могу тебе сказать!” [5].

…они прибывали в госпиталь с октября до конца декабря 1959 года (например, Г. С. Титов появился здесь 3 октября, Ю. А. Гагарин – 24 октября, а, скажем, Г. С. Шонин – только 30 декабря). Поэтому комиссия завершила свою работу и подвела окончательные итоги лишь в начале 1960 года. В итоге этого отбора был сформирован первый отряд советских космонавтов в составе 20 человек [2].

ПАВЕЛ ПОПОВИЧ:

В отдельном флигельке, на первом этаже была палата, мы еще называли ее палата лордов [3].

ГЕРМАН ТИТОВ:

– Будем знакомы, Юра! – И он протянул мне руку. Чуть сдвинутая фуражка придавала его юному лицу выражение какого-то озорного мальчишества.

– Герман, – отвечаю я и крепко пожимаю руку своему новому товарищу. “Станем ли мы друзьями?” – мелькает в сознании.

А Юра сдвигает фуражку на затылок, – я вижу чистый без единой морщинки лоб, – таинственно озирается по сторонам и, сощурившись, говорит полушепотом:

– Есть идея…

Не понимая его толком, я удивленно взглянул на Юру, а он, наклонясь ко мне, прошептал: “Бросаем авиацию и подаемся в писатели. – А потом добавил: – Псевдоним я уже придумал… – И тут он громко и весело воскликнул: – Юрий Герман…” [77].

11 января 1960 года в Министерстве обороны СССР вышла совершенно секретная директива ГШ ВВС № 321141 “О формировании в/ч 26266 и группы ВВС № 1”. Так были зашифрованы будущий Центр подготовки космонавтов (ЦПК ВВС) и первый отряд космонавтов [6].

Весной в жизни молодых летчиков произошло событие чрезвычайной важности: 7 марта их принял сам главнокомандующий ВВС, Главный маршал авиации Константин Андреевич Вершинин. Надо быть молодым военным летчиком, который считает своего комэска наместником Бога на земле, чтобы понять, что это для них значило: беседовать с главкомом! Сидели, как зайчики, прижав ушки и поедая начальство глазами. Вершинин был ласков, приветлив, поздравил с новым назначением, пожелал успехов [10].

НИКОЛАЙ КАМАНИН:

…и об отважной шестерке космонавтов. Я познакомился с ними месяцев десять тому назад в кабинете Вершинина, когда главком впервые принимал группу космонавтов [9].

КЛАУС ГЕСТВА (немецкий историк космоса):

Континуитет истории воздухоплавания и космонавтики, мост между героическими деяниями Великой Отечественной и триумфальными достижениями холодной войны олицетворял генерал Н. П. Каманин, известный летчик-герой 1930-х годов и увенчанный наградами военный командир. С начала 1960-х он был ответствен за отбор и подготовку космонавтов и в этой должности превратился в публичную фигуру [11].

Утром 11 марта <1960> Гагарины и Шонин улетали к новому месту службы, в Москву. Хотя Валя плохо переносила воздушные путешествия, но на этот раз и она согласилась на полет, понимая, что всякие опоздания для Юрия исключены. Столица встретила будущих покорителей космоса сдержанно, даже буднично, в спешке. Временно их разместили в небольшом двухэтажном особняке армейской спортивной базы на территории Центрального аэродрома имени Фрунзе. Первой, 10 марта, в нем поселилась семья Поповичей, Павел и Марина с дочкой Наташей [8].

ПАВЕЛ ПОПОВИЧ:

Не было никаких удобств, стульев. Только солдатские койки. А на полу расстелены газеты с надписями: стол, стул, ногами не вставать. Позже генерал-лейтенанту Василию Яковлевичу Клокову, замполиту начальника Института авиационно-космической медицины, удалось убедить чиновников в Моссовете, что мы – будущие космонавты и нуждаемся в более достойном жилье, нежели полуразрушенные бараки. И нам выделили каждому по комнате [3].

Гагарины получили маленькую комнатку на первом этаже, почти без мебели. Две кровати, стол, два стула, солдатская тумбочка, бывалый шкаф для одежды. Женатые, но без детей, и холостяки разместились на втором этаже. Размещение получилось, как у новобранцев. Но всё же женщины и тут сказали свое веское слово. Вскоре на коммунальной кухне уже что-то варилось и жарилось для вечернего коллективного обеда… Так начала складываться “космическая команда” на Ленинградском проспекте в столице.

Утром 14 марта, в воскресенье, на небольшом автобусе приехал полковник Карпов и разом увез всю мужскую половину. Для космических новобранцев в это воскресенье началась новая жизнь. По Ярославскому шоссе автобус доставил их на территорию будущего Центра подготовки, где в двухэтажном особняке обосновались его управление, учебные аудитории и столовая. Полковник Карпов объявил о порядке занятий на первую неделю и предоставил слово генерал-лейтенанту Каманину [8].

Он <Каманин> так и сказал:

– Не за